nord_traveller в «Красный Май»: от рубина до руинЧасть 2. Пока ещё не поздно нам сделать остановку?
Продолжим прогулку по местности, которая каких-то полтора десятка лет назад была знаменитым стекольным заводом «Красный Май». Знаменитым, прежде всего, тем, что в его цехах было изготовлено четырёхслойное стекло для звёзд Московского Кремля, и сегодня украшающих пять его башен. Сегодня заглянем в музей художественного стекла.
Добраться от райцентра до посёлка Красномайский несложно: рейсовый автобус ходит туда каждые 20 минут. Третья остановка после поворота с трассы «М10» – и вы у проходной завода. Музей открыт ежедневно с 10 до 14 часов кроме выходных и праздничных дней. Точнее, может быть открыт. Чтобы туда попасть, нужно предварительно позвонить по телефону и заказать экскурсию. И в оговоренное время подойти к проходной, где смотритель встретит вас и проведёт в музей.
Всё, что осталось от проходной
В музее
«И ещё поражали своей красотой керосиновые лампы, расписанные золотом и красками. Именно эти лампы, увенчанные тонкими лёгкими абажурами, в 1882 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве были удостоены золотой медали» («Красномайский стекольщик», 1988 г.). К 1990 году, когда отмечалось 20-летие музея завода «Красный Май», в нём хранилось более трёхсот изделий дореволюционных (болотинских) мастеров и около 4 тысяч образцов уже советского периода – как уникальных экспонатов из цветного, накладного и сульфидно-цинкового стекла, так и массовой продукции. Многие из этих экспонатов приносили жители посёлка. То есть, как и большинство музейных экспозиций, эта также создавалась буквально по крупицам.
Нынешнее состояние музея не многим лучше, чем предприятия. На первом этаже здания, где когда-то была столовая, такая же разруха, как и в цехах. Только наверху, где сам музей, порядок. Если не считать, конечно, протекающей крыши и отсутствия отопления. Формально музей принадлежит хозяевам бывшего завода – понятно, что не может такая земля быть ничейной. Кто они и как их зовут, никто из тех, с кем мне удалось поговорить, не знает. Фактически же за ним более или менее следят предприниматели, располагающиеся на территории «Красного Мая». Область или Вышневолоцкий район может, и хотели бы взять музей стекла на свой баланс, но не могут: взять и забрать (а, точнее говоря, спасти) не позволяет закон. Так же как не могут оказать финансовую помощь: нецелевое расходование бюджетных средств, уголовная статья. Пусть даже на кону наша история. Жаль. Момент, когда что-либо делать уже поздно, наступает, как правило, неожиданно. А до владельцев не достучаться.
Хотя, если бы власти действительно хотели, то наверняка сделали всё что нужно.
Всё, что осталось от столовой
Действительно, сюрприз
«Неоценимую помощь в сборе материалов об истории завода оказали Николай Александрович Хохряков, Василий Максимович Семёнов и другие товарищи. В оформление здания музея большой вклад внесли строители под руководством Юрия Дмитриевича Попова, работники механического цеха, руководимые Леонидом Петровичем Васиным, изготовитель фресок болотинского времени Виктор Владимирович Раков и другие товарищи. Нельзя не отметить большой вклад в создание музея истории на общественных началах работника Вышневолоцкого краеведческого музея Галины Георгиевны Монаховой, которая отдала этому делу даже свой отпуск» («Красномайский стекольщик», 1988 г.). В музее можно не только увидеть образцы красномайской продукции, но и узнать о людях, её создававших. Людмила Кучинская, Виктор Шевченко, Анатолий Силко, Сергей Коноплев, Светлана Бескинская, супруги Елена Есикова и Константин Литвин. Последних тверским ценителям искусства представлять не нужно. Есикова и Литвин до сих пор работают как художники-стеклоделы и участвуют в различных выставках.
«Красный Май» является родиной сульфидно-цинкового стекла. Около 30 лет назад на заводе начали осваивать это новое советское стекло. Интерес к неразгаданной технологической новинке помог выявить все превращения цвета. По воле художника и мастера золотистое стекло оказалось способным оборачиваться то опаловым, то студёно-дымчатым, то вдруг вспыхивать цветным орнаментом или мраморными разводами» («Красномайский стекольщик», 1988 г.). Сульфидное или сульфидно-цинковое стекло, окрашенное сернистыми соединениями железа и цинка, создали в 1958 году технолог Ленинградского завода художественного стекла (ЛЗХС) Евгения Иванова и инженер этого же предприятия Александр Кирьенен. Спустя год, оно уже было освоено на Вышневолоцком заводе и вскоре стало его визитной карточкой. За широкую гамму окраски и способность менять её в зависимости от температуры и длительности обработки, сульфидное стекло ещё называют «русским чудом».
«Недавно на стекольном заводе «Красный Май» были проведены опытные варки стекла, сырьём для которых послужил песок, доставленный из Грузии. Сотрудники одного из исследовательских институтов Тбилиси поставили задачу – проверить пригодность местных залежей песка, содержащих большой процент железа, для производства строительного стекла. Они обратились за помощью к красномайцам. Работники химлаборатории завода вместе с коллективом четвёртого цеха успешно провели испытание песка – было получено строительное стекло зелёного, синего и голубого цветов. Результаты этого эксперимента послужат основой для налаживания производства цветного профильного стекла для строительных нужд Грузии» («Калининская правда», 1980 г.). Ассортимент продукции завода, как я уже отмечал в первой части, был широк. Впрочем, не только сульфидно-цинковую вазу, но и обычный стакан или то же самое строительное стекло от «Красного Мая» можно назвать русскими чудесами. Такова специфика завода: делать плохо и даже посредственно здесь было нельзя. Или не умели.
Фото из журнала «Юность» за 1981 год
* * *
«В 1995 году на «Красном Мае» стали выдавать зарплату хрустальными вазами. Аванс, можно сказать, получали «зелёными», и всё потому, что на Вышневолоцком стекольном заводе наварили хрусталь немножко с зеленцой, и заказчики от него отказались. Тогда его отдали работникам: продавайте и зарабатывайте себе на хлеб… В дни получки по цехам выдавали стеклоизделия и также по цехам распределяли места, где кому стоять на трассе. Люди поплакали, но рты закрыли: всё-таки хоть какая, но текла «живая» денежка» («Тверская жизнь», 2004 год). В действительности, продавать на автодороге «Москва – Санкт-Петербург» продукцию «Красного Мая» начали гораздо раньше. В 1992-м точно стояли с вазами – мужчины и женщины, группы и одиночки. «Точки» располагались на протяжении двадцати с лишним километров от поворота на Леонтьево и практически до Хотилово. Так уникальный завод переживал лихие 90-е. Пережил. Худо-бедно, но выстоял. Сводки об экономическом подъёме, которыми сопровождались первые шаги нового президента Владимира Путина, должны были бы пополниться и «Красным Маем». Но беда пришла оттуда, откуда её совсем не ждали.
Всё, что осталось от фирменного магазина
«А принадлежит всё это хозяйство теперь двум питерским субъектам – ЗАО «Холдинговая компания «Ладога» (В.В. Грабар) и некоему гражданину Пружинину Михаилу Романовичу… По случайному совпадению Михаил Романович является одним из наиболее близких и доверенных знакомых председателя Законодательного Собрания Тверской области и бывшего вышневолоцкого градоначальника Марка Жановича Хасаинова» («Тверская газета», 2004 г.). Обычно в качестве виновников разрушенных предприятий или колхозов называют время. Неразбериху. Передел. Но за каждым действием, как правило, стоят конкретные люди. «Красный Май» – один из немногих примеров, где этих людей называют по именам. По версии автора статьи, в 2002 году новое руководство завода запросило у некоей американской компании кредит в размере 2.2 млн. долларов на создание линии по производству бутылочной тары (уникальное предприятие вдруг переключается на бутылки?) под государственную гарантии. То есть, в случае невыполнения «Красным Маем» кредитных обязательств, два миллиона «зелёных» должны уйти за океан. В итоге именно так и случилось: схема давно отработанная и отлаженная. И ни денег, ни бутылок, ни хрусталя.
Не припомню, чтобы кто-то из перечисленных в материале лиц привлёк «Тверскую газету» к суду. Да и то, что Марк Хасаинов за годы руководства Вышним Волочком практически подмял под себя все местные экономические ресурсы, ни для кого не секрет. Так что можно считать данную версию «рабочей», пусть и с поправкой на чей-то «заказ»: в СМИ подобная информация может появиться лишь в случае преднамеренной её утечки.
* * *
«Только в 1987 году наш музей посетило 12.5 тысячи человек, среди них рабочие, артисты, ветераны партии, войны и труда, известные в стране люди. Гостями завода и музея были первый комиссар крейсера «Аврора» А.В. Белышев, Герой Советского Союза Н.И. Бирюков, лётчики-космонавты Ю.А. Гагарин, П.Р. Попович, Н.Н. Рукавишников, О.Г. Макаров. Восторженные отзывы оставили в Книге почётных гостей артисты Майя Кристалинская, Ольга Воронец, Борис Штоколов, Кола Бельды, Вячеслав Тихонов и другие. О заводе «Красный Май» и его музее знают не только в нашей стране, но и далеко за её пределами. Почётные гости из многих стран бывали в музее» («Красномайский стекольщик», 1988 г.). А сегодня в музее пустота и забвение. Да и экспонатов там явно не 4 тысячи, как было четверть века назад, а явно меньше. Где остальные? Ушли питерским «хозяевам» или ещё куда-то?
Обидно будет, если и музей постигнет участь предприятия. Не просто обидно, непоправимо. Похоже, к этому всё и идёт. Возможно ли на данном этапе остановить процесс?..
Продолжим прогулку по местности, которая каких-то полтора десятка лет назад была знаменитым стекольным заводом «Красный Май». Знаменитым, прежде всего, тем, что в его цехах было изготовлено четырёхслойное стекло для звёзд Московского Кремля, и сегодня украшающих пять его башен. Сегодня заглянем в музей художественного стекла.
Добраться от райцентра до посёлка Красномайский несложно: рейсовый автобус ходит туда каждые 20 минут. Третья остановка после поворота с трассы «М10» – и вы у проходной завода. Музей открыт ежедневно с 10 до 14 часов кроме выходных и праздничных дней. Точнее, может быть открыт. Чтобы туда попасть, нужно предварительно позвонить по телефону и заказать экскурсию. И в оговоренное время подойти к проходной, где смотритель встретит вас и проведёт в музей.
Всё, что осталось от проходной
В музее
«И ещё поражали своей красотой керосиновые лампы, расписанные золотом и красками. Именно эти лампы, увенчанные тонкими лёгкими абажурами, в 1882 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве были удостоены золотой медали» («Красномайский стекольщик», 1988 г.). К 1990 году, когда отмечалось 20-летие музея завода «Красный Май», в нём хранилось более трёхсот изделий дореволюционных (болотинских) мастеров и около 4 тысяч образцов уже советского периода – как уникальных экспонатов из цветного, накладного и сульфидно-цинкового стекла, так и массовой продукции. Многие из этих экспонатов приносили жители посёлка. То есть, как и большинство музейных экспозиций, эта также создавалась буквально по крупицам.
Нынешнее состояние музея не многим лучше, чем предприятия. На первом этаже здания, где когда-то была столовая, такая же разруха, как и в цехах. Только наверху, где сам музей, порядок. Если не считать, конечно, протекающей крыши и отсутствия отопления. Формально музей принадлежит хозяевам бывшего завода – понятно, что не может такая земля быть ничейной. Кто они и как их зовут, никто из тех, с кем мне удалось поговорить, не знает. Фактически же за ним более или менее следят предприниматели, располагающиеся на территории «Красного Мая». Область или Вышневолоцкий район может, и хотели бы взять музей стекла на свой баланс, но не могут: взять и забрать (а, точнее говоря, спасти) не позволяет закон. Так же как не могут оказать финансовую помощь: нецелевое расходование бюджетных средств, уголовная статья. Пусть даже на кону наша история. Жаль. Момент, когда что-либо делать уже поздно, наступает, как правило, неожиданно. А до владельцев не достучаться.
Хотя, если бы власти действительно хотели, то наверняка сделали всё что нужно.
Всё, что осталось от столовой
Действительно, сюрприз
«Неоценимую помощь в сборе материалов об истории завода оказали Николай Александрович Хохряков, Василий Максимович Семёнов и другие товарищи. В оформление здания музея большой вклад внесли строители под руководством Юрия Дмитриевича Попова, работники механического цеха, руководимые Леонидом Петровичем Васиным, изготовитель фресок болотинского времени Виктор Владимирович Раков и другие товарищи. Нельзя не отметить большой вклад в создание музея истории на общественных началах работника Вышневолоцкого краеведческого музея Галины Георгиевны Монаховой, которая отдала этому делу даже свой отпуск» («Красномайский стекольщик», 1988 г.). В музее можно не только увидеть образцы красномайской продукции, но и узнать о людях, её создававших. Людмила Кучинская, Виктор Шевченко, Анатолий Силко, Сергей Коноплев, Светлана Бескинская, супруги Елена Есикова и Константин Литвин. Последних тверским ценителям искусства представлять не нужно. Есикова и Литвин до сих пор работают как художники-стеклоделы и участвуют в различных выставках.
«Красный Май» является родиной сульфидно-цинкового стекла. Около 30 лет назад на заводе начали осваивать это новое советское стекло. Интерес к неразгаданной технологической новинке помог выявить все превращения цвета. По воле художника и мастера золотистое стекло оказалось способным оборачиваться то опаловым, то студёно-дымчатым, то вдруг вспыхивать цветным орнаментом или мраморными разводами» («Красномайский стекольщик», 1988 г.). Сульфидное или сульфидно-цинковое стекло, окрашенное сернистыми соединениями железа и цинка, создали в 1958 году технолог Ленинградского завода художественного стекла (ЛЗХС) Евгения Иванова и инженер этого же предприятия Александр Кирьенен. Спустя год, оно уже было освоено на Вышневолоцком заводе и вскоре стало его визитной карточкой. За широкую гамму окраски и способность менять её в зависимости от температуры и длительности обработки, сульфидное стекло ещё называют «русским чудом».
«Недавно на стекольном заводе «Красный Май» были проведены опытные варки стекла, сырьём для которых послужил песок, доставленный из Грузии. Сотрудники одного из исследовательских институтов Тбилиси поставили задачу – проверить пригодность местных залежей песка, содержащих большой процент железа, для производства строительного стекла. Они обратились за помощью к красномайцам. Работники химлаборатории завода вместе с коллективом четвёртого цеха успешно провели испытание песка – было получено строительное стекло зелёного, синего и голубого цветов. Результаты этого эксперимента послужат основой для налаживания производства цветного профильного стекла для строительных нужд Грузии» («Калининская правда», 1980 г.). Ассортимент продукции завода, как я уже отмечал в первой части, был широк. Впрочем, не только сульфидно-цинковую вазу, но и обычный стакан или то же самое строительное стекло от «Красного Мая» можно назвать русскими чудесами. Такова специфика завода: делать плохо и даже посредственно здесь было нельзя. Или не умели.
Фото из журнала «Юность» за 1981 год
* * *
«В 1995 году на «Красном Мае» стали выдавать зарплату хрустальными вазами. Аванс, можно сказать, получали «зелёными», и всё потому, что на Вышневолоцком стекольном заводе наварили хрусталь немножко с зеленцой, и заказчики от него отказались. Тогда его отдали работникам: продавайте и зарабатывайте себе на хлеб… В дни получки по цехам выдавали стеклоизделия и также по цехам распределяли места, где кому стоять на трассе. Люди поплакали, но рты закрыли: всё-таки хоть какая, но текла «живая» денежка» («Тверская жизнь», 2004 год). В действительности, продавать на автодороге «Москва – Санкт-Петербург» продукцию «Красного Мая» начали гораздо раньше. В 1992-м точно стояли с вазами – мужчины и женщины, группы и одиночки. «Точки» располагались на протяжении двадцати с лишним километров от поворота на Леонтьево и практически до Хотилово. Так уникальный завод переживал лихие 90-е. Пережил. Худо-бедно, но выстоял. Сводки об экономическом подъёме, которыми сопровождались первые шаги нового президента Владимира Путина, должны были бы пополниться и «Красным Маем». Но беда пришла оттуда, откуда её совсем не ждали.
Всё, что осталось от фирменного магазина
«А принадлежит всё это хозяйство теперь двум питерским субъектам – ЗАО «Холдинговая компания «Ладога» (В.В. Грабар) и некоему гражданину Пружинину Михаилу Романовичу… По случайному совпадению Михаил Романович является одним из наиболее близких и доверенных знакомых председателя Законодательного Собрания Тверской области и бывшего вышневолоцкого градоначальника Марка Жановича Хасаинова» («Тверская газета», 2004 г.). Обычно в качестве виновников разрушенных предприятий или колхозов называют время. Неразбериху. Передел. Но за каждым действием, как правило, стоят конкретные люди. «Красный Май» – один из немногих примеров, где этих людей называют по именам. По версии автора статьи, в 2002 году новое руководство завода запросило у некоей американской компании кредит в размере 2.2 млн. долларов на создание линии по производству бутылочной тары (уникальное предприятие вдруг переключается на бутылки?) под государственную гарантии. То есть, в случае невыполнения «Красным Маем» кредитных обязательств, два миллиона «зелёных» должны уйти за океан. В итоге именно так и случилось: схема давно отработанная и отлаженная. И ни денег, ни бутылок, ни хрусталя.
Не припомню, чтобы кто-то из перечисленных в материале лиц привлёк «Тверскую газету» к суду. Да и то, что Марк Хасаинов за годы руководства Вышним Волочком практически подмял под себя все местные экономические ресурсы, ни для кого не секрет. Так что можно считать данную версию «рабочей», пусть и с поправкой на чей-то «заказ»: в СМИ подобная информация может появиться лишь в случае преднамеренной её утечки.
* * *
«Только в 1987 году наш музей посетило 12.5 тысячи человек, среди них рабочие, артисты, ветераны партии, войны и труда, известные в стране люди. Гостями завода и музея были первый комиссар крейсера «Аврора» А.В. Белышев, Герой Советского Союза Н.И. Бирюков, лётчики-космонавты Ю.А. Гагарин, П.Р. Попович, Н.Н. Рукавишников, О.Г. Макаров. Восторженные отзывы оставили в Книге почётных гостей артисты Майя Кристалинская, Ольга Воронец, Борис Штоколов, Кола Бельды, Вячеслав Тихонов и другие. О заводе «Красный Май» и его музее знают не только в нашей стране, но и далеко за её пределами. Почётные гости из многих стран бывали в музее» («Красномайский стекольщик», 1988 г.). А сегодня в музее пустота и забвение. Да и экспонатов там явно не 4 тысячи, как было четверть века назад, а явно меньше. Где остальные? Ушли питерским «хозяевам» или ещё куда-то?
Обидно будет, если и музей постигнет участь предприятия. Не просто обидно, непоправимо. Похоже, к этому всё и идёт. Возможно ли на данном этапе остановить процесс?..
Journal information